В теорию эволюции не надо верить - ее надо знать/Обрушился жесткий вакуум
Рождественский фактор
При участии Р.Палмера.
-Хватит! Парни, хорош!
Возмущенный женский голос на мгновение прорвался сквозь царивший вокруг торгового павильончика галдеж. Впрочем, никто лишнего внимания этому не уделил. Здесь шумели, пили глинтвейн и радовались жизни.
Кудрявая рыжая девица выхватила почти пустой пластиковый стакан у светло-рыжего дылды, и с огорчением убедилась, что алкоголя там все равно осталось на донышке.
-Я говорила, что глинт пьянит гораздо сильнее, чем кажется! Джей, зараза, ты знал, почему его не остановил??
-Ик! – отозвался чернявый крепыш.
-Тьфу!
Стакан с маху полетел в урну. Крепыш проводил его скорбным взглядом: за красивые стаканчики продавцы глинта брали в залог мелкую денежку. Но Кэти Джемисон, разбушевавшись, на такие мелочи внимания не обращала.
-Скотт..тина ты рыжая! – провозгласила она, треснув означенную скотину в бок кулачком, а был кулачок весьма крепким.
-Да ладно тебе… - благодушно сказал Скотт с высоты своего роста.
-Да лучше бы я одна с ним поехала! Застряла тут с вами, Нейтан потерялся, Скотт пьян, от тебя, кроме иков, ничего не добьешься! Я пошла его искать, вот что!
-Я не заметил.. ик! ..когда он успел столько вылакать! - запротестовал Джейсон. – Увидел бы – не дал напиться.. ик.
-Ты и сам хорош! – припечатала рыжая. Джейсон только на ее глазах выпил четыре кружки, а может, и больше. Да и вообще, возле ларька с глинтом они остановились именно с подачи Джейсона: тот прослужил несколько лет в Германии до вступления в экипаж «Макрона», и горячее вино с пряностями уважал крепко. Скотт же об этой штуке до того представления не имел… и решил напробоваться впрок, не иначе.
-Вот что, парни, трезвейте тут, как знаете, а я пошла искать Нейтана. Мы тут уже час торчим, еще не хватало, чтобы нас засекли и стукнули куда следует! А Нейтан тоже хорош, я же говорила, от ларька со сладостями не уходить… - бормотала Кэти, ныряя в толпу вокруг многочисленных ларьков.
-Ик.. подожди! – и Джей двинулся за ней, волоча шатающегося Скотта Картера и расталкивая гуляющих.
Надо сказать, Кэти в своих опасениях была совершенно права. В данный момент на рождественской ярмарке города Аахена присутствовали целых три агента их главных врагов – международной мафии, она же преуспевающая корпорация «GRIPP». читать дальшеТочнее, один агент возился за прилавком, продавая сладости, это был просто работник кондитерской фирмы, которого обязали наблюдать и докладывать. Вот он и доложил чуть больше часа назад, что мелькнули тут мимо него – и мимо лотка с конфетами завлекательного названия – двое парней и девушка, похожие на героев ориентировки. Доложил и успокоился – прочее было не его дело.
Двое других агентов уже час ошивались по ярмарке, недоумевая, куда провалились виденные здесь пилоты экипажа пресловутой Макрон-базы, и не соврал ли наблюдатель… и не дураки ли они сами. Вокруг сумасшедше пахло сладостями и праздничной едой, люди веселились, даже продавцы в ларьках, а они, два старательных болвана, прискакали сюда без ужина, и теперь агентам хотелось пить и есть одновременно, и все больше не хотелось работать.
-Говорил же я тебе, держи язык за зубами! – проворчал тот, что был постарше, после особенно возмущенной тирады пустого желудка. – А ты – доложить, доложить… теперь прыгай тут голодным. Нет, все, достало. Ну, нету их здесь, нету! Тут две площадки всего, мы бы их давно нашли… в общем, пошли жрать. Я достаточно намерзся.
И агент Людвиг фон-что-то-там, невезучий потомок разоренного дворянского рода, пошел совершать должностное преступление: покупать колбаски. С кислой капустой и грибами. Потому в ларьке, возле которого они ошивались, продавали именно это. Толстые розовые колбаски жарились на огромной чугунной решетке, а румяные, чуть пригоревшие бока делали их совершенно неотразимыми. А еще все вокруг, словно сговорившись, с аппетитом поедали такие же колбаски…
«Нет, ну что ему стоило, - бухтел про себя Людвиг, - проигнорировать тот сигнал?? Сказать, например, наблюдателю в ответ на его неуверенное «я тут, кажется, макроновцев увидел» что-то вроде: «когда кажется – креститься надо!» И сейчас бы мы с чистой совестью болтались по этой ярмарке сытые и довольные, и пили глинт. Или пиво. Нет, он, усердный, пошел и провидеофонил сразу начальству…»
Агент Карл вздохнул… и пошел разделять проступок с напарником. Мечта изловить врага и обрести славу отступала под натиском банального желания пожрать. Впрочем, он продолжал оглядываться и присматриваться - даже с колбаской в руке, отчего выглядел пародией на плохого киношного шпиона.
Кстати, начальство в одноглазом лице капитана Блейда, было тоже не слишком довольно. В момент звонка Блейд пребывал в офисе принадлежащей ему крупной фармацевтической компании, совершенно легальной и респектабельной. То, что он купил фирму на деньги от нелегальной продажи оружия, совесть Блейда не беспокоило, и фармацевтов не касалось. Зато напрямую касалось его теперешнего здоровья и будущей обеспеченной старости. Кроме того, в офисе готовились справлять Рождество. Как оно водится – за неделю до собственно Рождества, на которое все разбегутся по домам. А сейчас лучшие фармацевты, бизнесмены и топ-менеджеры собрались празднично бухнуть и покушать в узком кругу, и эта идея необедавшему Блейду очень понравилась. Так что видеозвонок мелкого агента из Аахена оказался совершенно некстати.
-Макроновцы? На ярмарке? Чушь какая-то, - сварливо сказал одноглазый молодому агенту с деятельным выражением лица. И вспомнил пословицу про дураков с инициативой.
-Никак нет, герр Блейд! Таков доклад заслуживающего доверия наблюдателя, герр…
-Наблюдателя. С ярмарки. Ну, конечно…
Блейд с неудовольствием вспомнил, что, получив сигнал о пребывании неуловимой Макрон-базы где-то в здешних местах («И куда только лезут?? Здесь же все застроено, яблоку негде упасть, не протолкнуться! Сидели бы в Африке или Канаде, людям не мешали!..»), поддался на совет, и ради эксперимента сам посоветовал некоей зависящей от него фирме в порядке приманки - назвать какую-нибудь сладость «Макрон». Продавать на ярмарках и присматриваться к покупателям.
Причем автор идеи от воплощения и контроля за ним - увильнул, сменил розовый плащ на светский костюм и умотал куда-то по театрам, эстет.
«А ну вас всех к чертям! Инициативные и креативные…» - подумал Блейд даже не со злостью, а с тихой досадой.
-Значит, так! – сказал он сурово агенту Карлу. – Вы сведения получили – вы их и проверяйте. Бери напарника и топай на эту ярмарку. Ищите, ловите… а меня беспокоить только в том случае, если кого-то поймаете! Если нет – не хочу видеть ваши виноватые рожи на экране и портить себе настроение! Доложишь завтра. К обеду. И чтобы все было в порядке, ясно??
«Если, парень, у тебя ума хватит», - Блейд отключил связь, - «вы там поболтаетесь в свое удовольствие, наедитесь-напьетесь, а завтра с чистой совестью доложите, что сигнал был ложный, и никого не нашли…»
Но Блейд переоценил сообразительность парней из Аахена. Карл явно не понял широкого жеста начальства, которое, по сути, выдало ему карт-бланш на побакланить по случаю праздника, вместо работы. Вернее… понял, но не сразу. Видимо, с голодухи стал соображать лучше…
-Да не хмурься ты так! – проворчал Людвиг сквозь жареную капусту – В конце концов, наша совесть чиста, мы никого не нашли, и на шоу никто не явился.
Недовольное мычание напарника свидетельствовало, что борьба Карла с
дисциплиной и мечтой о великих свершениях еще не закончена… хотя победа
уже близка.
Под «шоу» подразумевалось одно из тех небольших мероприятий, которые частенько устраиваются на ярмарках. В этом случае – халявное угощение и реклама в одном флаконе: представители кондитерской фирмы устроили, как они выразились, «проверку качества продукции». Возле помоста теснилась орава ребят, которым раздавались печенье и выпечка на пробу, потом нужно было назвать «победителя», самое вкусное печенье…
Одиннадцатилетний Нейтан, смывшись от сопровождающих (ну и что, что друзья, но они же взрослые!!), шатался по ярмарке в свое удовольствие по сложносочиненной траектории. Господ агентов хватил бы удар, ведь он дважды прошелся прямо у них за спиной – потому что в щели между ларьками нырять куда удобнее, чем толкаться вдоль них! – и один раз в открытую – мимо, и Карл с Людвигом не опознали его затылка. Ну, нельзя же требовать от людей слишком многого, в конце концов. Мальчишка блаженствовал, накупив себе подарков - и не только себе. Во всяком случае, чудесная стеклянная звезда должна была понравится Кэти… Значит так, подсчитал он: деревянная головоломка, пакет пряников, резная деревянная жабочка для Скотта (это был намек на его скупость), пивная кружка для Джейсона, украшение-звезда… и яблоко в леденце он уже съел, так что оно не считается… И денежка еще есть. Правда, уже мало, но на печенье или конфеты хватит!
Нейтан заозирался по сторонам, пытаясь высмотреть между взрослых спин ближайший ларек со сластями. Нет, леденцы и мармелад ему не нужны! А это что??
Через полминуты он был в толпичке, среди юных дегустаторов, и решительно проталкивался к возвышению поближе, оберегая свой рюкзачок. Дорвавшись до лотков, с которых под присмотром организаторов немецкие дети дисциплинированно брали по кусочку угощения, Нейтан перепробовал все: кексинки с изюмом, кексинки с орехами, рулетики с какой-то пастой, разные сорта печенья…
«Класс какой, - думал он, - заодно и выберу, что купить!! Или Кэти посоветую, если денег не хватит..»
В конце концов, они пришли покупать не столько даже подарки, сколько вкусности к новогоднему столу!
Потом у Нейтана аж застряла во рту печенина. На лоточке красовалась надпись – «Makron-konfekt». «Печенье «Макрон», - перевел мальчишка. Вот это самое, которое он в зубы себе сунул! «Ммм… классное кокосовое печенье, между прочим!»
-Голосуем! – призывал тем временем сверху распорядитель. – Начинаем голосование за лучшую сладость!
Название лучшей сладости мальчишка, конечно, проорал во весь голос, перекричав всю компанию дисциплинированных немецких детей.
Голос разнесся по всей ярмарке.
Джейсон резко и окончательно протрезвел.
Карл и Людвиг дружно подавились колбасками.
Прямо перед ними на помост влез самый разыскиваемый на этой планете мальчишка - с набитым рюкзачком, оравший во весь голос – «Мак-рон! Мак-рон!», его поддержали какие-то любители пошуметь, и организатор, не то испугавшись шума, не то вспомнив инструкцию, решительно объявил печенье «Макрон» лучшей сладостью этого дня. После чего быстренько сунул мальчишке в качестве приза пакетик означенного печенья, явно надеясь, что крикун заткнется и примется есть.
-Будем брать… - просипел азартно Карл, заглатывая остатки колбаски с жадностью уличного кота, у которого вот-вот отберет добычу стая конкурентов. И двинулся к помосту. Людвиг обреченно топал за ним, все еще держа в руке бумажную тарелку с жареной капустой: дескать, мы просто гуляем, жуем тут, мимо проходим…
Объект спрыгнул в толпу детей и затерялся.
-Эй!! – донесся возмущенный крик с другой стороны площадки, толпу решительно рассекла спортивная рыжая девица. – Иди сюда, немедленно!
-Сейчас! – отозвался мальчишка, разумеется, оказавшись на противоположной от разгневанной Кэти стороне площади.
-Стоять, - объявил ему внушительно Карл, хватая за плечо и доставая оружие. В ответ мальчишка, вместо того, чтобы растеряться или закричать, молча двинул гриповцу ботинком в колено и – рванул прочь, в самую гущу толпы гуляющих. По закону подлости – прочь от своих.
Бросок у Людвига вышел великолепный, вот только подвиг полностью пропал благодаря капусте – лоточек опрокинулся, второй агент поскользнулся на праздничной еде и промазал, не успев ухватить мальчишеский ботинок. Аккуратное и неторопливое немецкое веселье замерло в удивлении. Его разбил воинственный клич рыжей амазонки.
Петляющего между взрослыми Нейтана даже не все замечали, машинально расступаясь – мало ли пацанов носится… Ломившиеся следом Карл и благоухающий капустой Людвиг вызывали даже не гнев, а сперва удивление – сдурели совсем люди, праздник другим портить?? Кэти пробивалась сквозь взбаламученную агентами толпу довольно успешно, а вот застрявшие позади Скотт и Джейсон признали ситуацию безнадежной.
-Мы их та-ик! не догоним!
-Спокуха, парень, - сказал рыжий, и Джейсон понял, что вот теперь они попали… все… – Веселье только начинается!!
Первый метательный нож Скотта угодил в большой подвесной фонарь, который с треском погас и обрушился на тротуар на шаг позади Людвига. Любитель капусты осознал, что жареным запахло не только в буквальном смысле, и поднажал, мысленно проклиная себя и напарника за то, что не озаботились сразу дополнительной поддержкой.
Люди расступились, испуганно загомонив, и Кэти выиграла сразу несколько метров, но и агенты тоже увидели свою цель!
Нейтан, спиной чувствуя, что его настигают, с разбегу вломился в щель между двумя ларьками, по инерции проделал полпути и застрял. Карл помчался в обход, Людвиг направил в дырку оружие и мило улыбнулся Кэти:
-Стоять, фройляйн, или я его застрелю.
-Тебя премии лишат, урод! - отозвалась Кэти, но затормозила. – Скотина!
-Извините, работа такая…
Треск и громкое «Шайсе!» возвестили, что Нейтан препятствие одолел, а Карл остался с носом. С разбитым, как выяснилось через несколько секунд. Людвиг обрел резвость удивительную, одним прыжком взлетев от разъяренной амазонки на крышу ларька. Он рассчитывал спрыгнуть с другой стороны, но вместо этого классически проломил крышу, приземлившись среди хрупких восковых цветов и ароматического мыла. Ну, это было куда лучше, чем, например, кованые подсвечники в задницу…
Визг продавщицы ввинтился в темное небо над готической ратушей. Кэти мчалась в обход, теряя время, причем в обход не с той стороны - перепуганный мальчишка снова запутался в лабиринтах тесной ярмарки и бежал в другую сторону.
-Туда! – величественно указал Скотт направление, отмеченное руганью, визгом и призывами к полиции. Другой проход, слева от ратуши.
-Значит, туда! – Джейсон перестал икать, наконец, и начал злиться. Из этого дылды алкоголь все никак не выветривался, так что следовало ожидать новых подвигов…
Сделав крюк по площади, Нейтан сообразил, что они пришли вовсе с другой стороны, этих домов и улиц он не видел, еще заблудится там!… Развернувшись, бедняга ломанулся прямо под ноги Карлу, проскочил под какими-то столиками, задевая за ножки и не обращая внимания на звон в рюкзачке… и на спуске впечатавшись головой Скотту Картеру в живот.
Следующим впечатался Карл. В кулак Джейсона, лицом.
-Кэти где??
-Не знаю!
-Полиция!! - Голосили рядом возмущенно. – Безобразие! Погром!!
-Уходим, пока бюргеры не разбушевались, - Джейсон не сомневался, надо сказать, в возможности любителей пива, колбасок и здорового образа жизни набить морду хулиганью и до приезда полиции… а это вовсе ни к чему, тем более, что попытка заодно набить морду гриповцам могла для местных кончиться плохо.
-Идем к выходу. Через пряник-ик! – приказал Скотт величественно.
-Какой к чертям пряник??
-А этот.
Пестрая хрень, торчавшая над символическими воротами, и впрямь была пряником – надувным, огромным, человекоподобным. Возле него они и столкнулись со взъерошенной Кэти, перемазанной соусом, злой и испуганной одновременно – девушка потеряла полминуты, мечась среди ларьков и каруселей в поисках прохода, а навстречу ей валили перепуганные люди, многие – с лотками еды в руках…
-Сестренку под мышку, и драпать отсюда! – определил Скотт, услыхав нехорошо знакомый звук полицейской сирены.
-Мы сладостей больше не купили!… - всхлипнул Нейтан.
-Забудь.
Воплощая здравую мысль, Джей и впрямь схватил под мышку – Нейтана, конечно, а не Кэти. Затем блеснул луч бластера и проплавил ямочку в стене старого дома, прямо над головами экипажа. Людвиг, ушибленный ларьком и разъяренной продавщицей, понимал, что догнать их уже не удастся; Карл держался за разбитый нос и тоже выдирал бластер из кобуры…
Быстрый взмах, громкое «ЧПОК» и мерзкий свист, потирает руки довольный Скотт, а огромный надувной «пряник» оседает прямо на головы врагам.
-Все, бежим быстрее! Только полиции нам не хватало!
Макроновцы умчались, не слушая причитаний Нейтана по поводу пострадавшего рюкзака и некупленных угощений, и срочно покинули города, не остановившись нигде, даже у булочных на окраине. Перестраховывались. Хотя, между прочим, могли бы не спешить.
Потому что Карла и Людвига повязала полиция, торжественно выпутав из пряника и навесив на них для верности все произошедшее сразу. Вместе с фонарем и пряником.
Поскольку дело оказалось провалено, напрямую вызывать начальство Карл никак не решался. Был приказ – завтра…
-Придумал! – Карл защелкал кнопками комма под бдительными взглядами охраны. – Его высочество сегодня в Кельне! На концерте! Совсем близко!
-Сдурел?? – шепотом заорал Людвиг, но было поздно, связь установилась.
Им приказали подождать. Судя по паузе и некоторым мелодичным звукам, на том конце покинули концертный зал…
-Слушаю. - Всего одно слово, а сколько недовольства в нем уместилось!
-Говорит агент Карл Шталь из Аахена. Мы только что пытались задержать макроновцев на городской ярмарке, они были здесь все, вместе с мальчишкой, ушли всего десять минут назад… прикажите направить подкрепление! Нас… задержала полиция…
Молчание в комме бывает очень красноречивым, особенно если молчит начальство. Начав речь с энтузиазмом, к концу ее Карл увял.
-Это все? – мягко поинтересовались с того конца.
-Все…
-Генерал Блейд в курсе?
-Ээ… нет, он… с ним нет связи… - Агент мучительно замялся, понимая, как звучит настоящая причина: «Не отрывайте меня от банкетного стола!»
-Какая досада, - отозвался печально его высочество. - Видите ли, десять минут – это такой большой срок, когда речь идет о макроновцах… А что вас задержали – видимо, вам следует поучиться умению отвечать за свои действия самостоятельно. Или вовремя покидать место события. У меня как раз идет первое отделение концерта, и со мной, представьте себе, тоже нет связи. Весьма печальное совпадение. Я вас запомню, агент Карл Шталь.
Тишина возвестила о том, что этот вечер – и предстоящую ночь - господа агенты тоже запомнят надолго. Потом их даже пришлось посадить в разные камеры: Людвиг слишком бурно радовался, что его имя не успели упомянуть злопамятному высочеству, и основные шишки посыпятся на особо инициативных. Эта радость стоила агенту Людвигу нескольких пуговиц и подбитого глаза…
*
Назавтра, после не очень триумфального освобождения, начальство вызвало Карла «на ковер».
Перед дверью в кабинет Блейда Карл попытался вспомнить все аргументы, придуманные в оправдание, но толкнув дверь и увидев выражение на лице сидящего в кресле, осознал, что открывать рот ему не придется. Говорить будет начальство.
- Головы дубовые, широколиственные! - рявкнуло начальство. - Я вам какие указания давал? Чтобы все было в порядке!! Так или не так!?
Карл нашел в себе силы кивнуть.
- И какой вы там порядок учинили? – распалялся одноглазый генерал. - У всей страны
Рождество, люди празднуют, на ярмарки ходят, а вы - перестрелки с погромами!... нет, сейчас отмазывать тебя – только зря время тратить! Знаешь, насколько ты взбесил полицию и муниципалитет??
Карл сглотнул. Фактор Рождества он не учел.
-А ну, прочти! - подытожил шеф, швыряя на стол бумагу. И запил водой порцию любимого успокоительного.
О грядущих штрафах за хулиганство, моральный и материальный ущерб, а главное - за ношение оружия, Карла уже проинформировали в полиции. С наслаждением.
На двух листах был мелким шрифтом отпечатан список материального ущерба. Скрупулезные немцы посчитали все! От сдувшегося пряника и разгромленного ларька до тринадцати помятых задницей Людвига фигурных свечей и почему-то - двух стаканчиков для глинтвейна.
Общая сумма лишь самую малость не дотягивала до пятизначной.
- Прочитал? - издевательски спросил Блейд. - Вот это все будет вычтено из твоей зарплаты. И осознай, позорище мировой мафии, что ты еще очень дешево отделался.
Мокрый как мышь Карл осознал это уже в коридоре.
«Все-таки добрый он, наш одноглазый… а мог и пристрелить…»
*
-Растрепы… - сказал доктор Шагал, когда обрел дар речи при виде вернувшихся на Базу. - Растяпы. Хулиганы. Детский сад, короткие штаны!
Было на что посмотреть: Нейтан в ссадинах, Кэти в кетчупе, благоухающий выпивкой Картер и виноватая физиономия Джейсона, который, вообще-то, за этот детский сад отвечал.
Пересчитав подчиненных, доктор смягчился.
-Ну, хоть покажите, что вам удалось купить...
Скотт покраснел. При нем не оказалось ничего, кроме заныканного красивого стаканчика от глинта.
Кэти со вздохом выложила на стол пакетик миндаля в сахаре.
Джейсон вовсе развел руками.
А Нейтан сперва заревел, едва открыл сумку. Глядя на мятую картонку с осколками серебряного стекла и бусинками вместо чудесной елочной звезды, мальчишка размазал по физиономии злые слезы и изругал проклятых гриповцев такими словами, которые детям профессоров знать не положено. Экипаж даже не сразу разобрался, в чем дело, а потом кинулся его утешать. Удалось это сделать только Кэти, испустившей восторженный вопль при виде деревянной жабы с палочкой в пасти. Ей тут же сувенирного зверя и вручили.
Жаба уцелела, головоломка – нет. И глиняная кружка разбилась… Правда, Джейсон нашел в осколках целехонький рельефный герб Аахена и пообещал вставить в какую-нибудь рамку.
Пакетик имбирных пряников вообще куда-то делся, оставив только горсть глазурных крошек и сладкий запах, который потом долго держался в рюкзаке.
Последним появился кулек печенья из кармана. Целый, не рваный, только помятый, так что на наклейку обратили внимание не сразу. Экипаж с энтузиазмом взялся делить печенье, и каждому досталось по две штуки. К чаю. Прямо сейчас. И одну лишнюю - доктору Шагалу, в утешение.
-«Печенье «Макрон»… - громко прочитала Кэти, рассмотрев, наконец, упаковку.
Обалдевший экипаж почти синхронно поморгал и дружно переспросил:
-ЧТО-О???
-Печенье. – Всем продемонстрировали обертку. – «Макрон». Большими красными буквами. Это что, давно расставленная ловушка??
От лица Нейтана прямо все краски отхлынули.
-Да какая разница? – прочавкал Скотт, не утерпевший и попробовавший добычу первым. – Между прочим, классное печенье! Я серьезно! Ребята, да нам сделали комплимент!!
И экипаж дружно зашумел:
-Ну-ка…
-Мммм, какое чудо!
-Совсем свежее, сегодняшнее, точно!
-Давно такого не пробовал.
-Энди, спорим, ты такого не испечешь!
-А вот и испечет!
-Рецепта-то нет…
-Интересно, кто придумал назвать таким словом печенье?
-Глупая идея, чес-слово! Это же вообще случайность, что мы там оказались…
-…могли вообще закупиться и уйти, и не увидеть, что есть такая штука…
-Слушайте, это была чья-то хохма! Кто-то из начальства пошутил, а они всерьез приняли…
-Но ведь сработало!… - шмыганье носом, - ..я так обрадовался и не подумал о ловушке…
-Ладно, все ведь обошлось, все живы, и ладно! И даже с добычей вернулись.
-..а эта жаба квакает! Смотрите, если вот тут палочкой провести…
-Я же говорю, прелесть!
-Чашки не опрокиньте, вы, горящие энтузиазмом!
-А что-то посущественнее есть?..
-Что, от глинтвейна аппетит проснулся?
-Мы же там и не поели толком…
Естественно, печенье не прожило дольше двух минут. Зато вспоминалось едва не до следующего Нового года. Потому что Энди, задетый за живое, сделал химический анализ крошек и пытался потом воспроизвести рецепт, а обертку Нейтан приклеил над тумбочкой в своей комнате. Он надеялся еще как-нибудь наведаться в эти места и попробовать макроновское печенье еще раз. Без гарнира из гриповских агентов.
Яд ночи растерзает душу, чья чистота мерцает в мраке ада...
Я все ношусь со своей идеей календарей на новый год в стиле Макрона.
Нашла конторку, они за два дня могут нам напечатать фицияльно календарики карманные (речь пока шла о них) с ламинатом, закруглением и на плотной бумаге (как нужно), но такой календарик будет стоить порядка 20 рублей за штуку.... На другие я пока не замахивалась...
Что из фанарта можно потащить в фотоальбом Макрона на лайве?
Какие из рассказов можно туда добавить (отдельным разделом)?
При желании туда можно складировать рассказы и рисунки (черт знает, вдруг дайри совсем рухнут? лайв все-таки более надежен) - при нажатии на ссылку "рассказы", например, будут выводиться все рассказы.
В теорию эволюции не надо верить - ее надо знать/Обрушился жесткий вакуум
Поняла, почему команду "Госегун" в романах забрасывали в прошлое именно туда - в эпоху Бакумацу и во Флоренцию 15 века. Ну, Флоренцию мы сразу угадали: период владычества Медичи. Родня сами-понимаете-кого.
А в списке руководителей Шинсенгуми - человек с фамилией Шимада. Не иначе, тоже родня, а то и предок Реми. Прапрадед какой-нибудь...
благородные доны, чей это вертолёт позади избы? (с)
Продолжая тему кукол.
Кому интересно - загляните вот сюда, http://www.dollplanet.ru/Jennyland/obitsu_body.htm . Ссылка хороша тем, что речь идёт о гораздо меньших деньгах и более гибких возможностях, чем в случае авторских кукол местного разлива, но плоха тем, что должно быть желание заморачиваться с оплатой и сборкой, и некоторое количество навыков в оном заморачивании.
В теорию эволюции не надо верить - ее надо знать/Обрушился жесткий вакуум
Поскольку о данном периоде японской истории мы не знаем почти ничего, а в школьных учебниках наших ей посвящают пару абзацев - считаю нужным просветить, что это было за чудное время!
Значится, так!! Держите ссылки и читайте, что такое была эпоха Бакумацу!
Наслаждайтесь! Я не шучу.
Один замечательный человек Антрекот, пересказывает в своем неподражаемом стиле истории и анекдоты о тех временах и людях. Истории взяты почти исключительно из непереведенных источников!!
Япония, 1864. До гражданской войны еще несколько лет, но на улицах уже режутся вовсю. К заместителю военно-морского министра Бакуфу (военного правительства Токугава) приходит непрезентабельного вида молодой человек с письмом от князя Мацудайра (родовое имя Токугава, сохранившееся за одной из младших ветвей семьи). В письме князь просит рассказать молодому человеку о делах министерства. Зам министра, в общем, делать нечего - только всяких вьюношев просвещать. Но, с другой стороны, а вдруг что-то выйдет? И он начинает объяснять молодому человеку, как обстоят дела. А дела можно характеризовать кратким словом "катастрофа". Ничего нет, денег нет, ничего не делается, верфи в чудовищном состоянии, работать никто не хочет, учиться никто не хочет, людей, владеющих иностранными языками, нет - и вообще, такое впечатление, что вся страна сверху донизу категорически желает оставаться в своем нынешнем беззащитном состоянии.
Рассказывает он, и как-то ему неловко, странно ему. Кажется ему, что он этого внимательного молодого человека где-то видел - причем при обстоятельствах, не имеющих отношения к флоту или князю Мацудайра. И тут он прерывает свои жалобы пленного турка и говорит:
- Постойте. Вы - Сакамото Рёма из Тоса, глава фехтовальной школы Шиба. Вы - бунтовщик и убийца. Вы же убить меня пришли - что ж вы мне уже второй час голову морочите?
Молодой человек бьется лбом об пол и начинает объяснять, что он действительно Сакамото Рёма из Тоса и действительно некоторым образом бунтовщик, хотя это как посмотреть, но у него и в мыслях не было убивать высокопочтенного господина Кацу, к которому он не испытывает ничего, кроме уважения.
- Меня князь Мацудайра попросил зайти и посмотреть, нельзя ли что-нибудь сделать. И я уже вижу, что можно. Рабочих на верфи мы вам найдем, и кадетов в мореходное училище - сколько хотите. И переводчиков с варварских языков. А вот денег у нас и у самих нет, но у меня есть одна идея, если она пойдет, будут и деньги...
Идея называлась торговый картель Кайентай (сейчас - Мицубиси), и пошла она хорошо - так что года через два мятежники начали снабжать военно-морскую программу еще и деньгами. Так и продолжалось это сотрудничество при полном одобрении коллег Сакамото Рёмы и начальства Кацу Кайсу - потому что, кто бы не победил в гражданской войне, флот потребуется всем.
-*-
Информация к размышлению: Сакамото Рёма
Сакамото Рёма (личное имя переводится на русский милой контаминацей "драконь" - матери перед родами приснился дракон с лошадиной головой) - это такая себе химера, готовый персонаж приключенческого романа. Мастер клинка, отказавшийся от меча в пользу "смит-вессона", абсолютный бессребренник, создавший первую в Японии торгово-промышленно-финансовую корпорацию, политик, страстно ненавидевший сёгунат и мечтавший похоронить его без крови, человек считавший, что самый простой способ победить варваров – это научиться делать все то, что делают они – только лучше. Сторонник равенства а ля Арал Воркосиган - "объявить всех самураями и забыть об этом вопросе". Это именно он уговорил Сайго и Кидо Коина (поклонники аниме знают Кидо под одним из его промежуточных имен - Кацура Когоро) забыть старую вражду и объединить силы Чошу и Сацума (каковое объединение, собственно, и похоронило сёгунат). За ним не стояло никакой силы - но все очень быстро привыкли, что Рёма все время говорит какие-то совершенно дикие вещи - и всегда оказывается прав. В 1867 он настоял на переговорах с сёгунатом. Если бы его "девять пунктов" были приняты, может быть, обошлось бы и без войны. Неизвестно, как бы оно обрнулось, но тут Рёму убили. Убийство это приписывали Шинсенгуми, а точнее лично Сайто Хаджиме. Руководство Шинсена, вопреки своему обыкновению, категорически заявило, что не имеет к этой истории никакого отношения - но им не очень поверили - кому ж еще-то? И уже хорошо после войны выяснилось, что это действительно не они - местное самурайское ополчение случайно узнало, где Рёма ночует, и решило огрести немножко славы. Но когда оствшиеся в живых прибежали к начальству докладывать, начальство приказало им заткнуться и сидеть тихо, потому что свои же не простят.
***
1867. Уже практически война. В Киото, в большой гостинице на окраине города собираются представители нескольких групп "людей благородной цели", чтобы заслушать проект петиции о конституции. Чтение уже началось, как вдруг в комнату влетает один из часовых и сообщает, что в гостиницу только что вошел Кондо Исами, командир Шинсенгуми - подразделения, поддерживавшего порядок в Киото от имени сёгуната.
Поскольку предыдущий визит этого господина в гостиницу, набитую Ишин Шиши,(знаменитый инцидент в Икеда-я) кончился для "людей благородной цели" крайне плачевно, присутствующие начинают нервно оглядываться и оценивать помещение на предмет обороны. Тут на сцене появляется слуга, который начинает объяснять, что господин Кондо один, что он часто приходит ужинать, и что он вот сейчас идет на "чистую" половину (то есть туда, где они все собрались) и что хозяин – естествнно - не может его остановить. А через минуту появляется и сам Кондо. И действительно один. И видит человек тридцать из верхушки розыскного списка. Вопрос: что было дальше?
Ответ: это Япония. Обе стороны вежливо поздоровались, Кондо предложили сесть - и чтение проекта пошло дальше. Под конец довольно бурного обсуждения, представитель от Тоса спросил у Кондо, что тот думает о проекте. Тот покачал головой и ответил, что согласно существующим законам страны, это прямая измена - но этот вопрос не входит в его, Кондо, компетенцию. Его долг - поддерживать порядок в старой столице, а данный проект и обсуждавшиеся меры по его осуществлению опасности для жителей Киото не представляют. Поэтому все присутствующие могут свободно передвигаться по городу до тех пор, пока не нарушат общественный порядок. Затем он поблагодарил собравшихся за исключительно интересный вечер и откланялся. И уже от перегородки сказал "Если вы не уравняете в правах ши-но-ко-шо (четыре основных сословия - самураи, крестьяне, ремесленники, торговцы), то грош цена вашей конституции, и не стоит она ни одной человеческой жизни." И вышел.
Господа мятежники были до глубины души потрясены таким возмутительным радикализмом.
***
Шинсен или злостное умножение сущностей часть 1
Когда командор Перри использовал свою артиллерию в качестве устричного ножа, в Японии, как уже было сказано, это восприняли как конец света – без всяких преувеличений. _Иностранцы_, хозяйничающие на японской земле? Диктующие правительству условия? Да лучше всем островом под воду провалиться. И огромное число людей – особенно в так называемых «недружественных» провинциях (то есть ханах, некогда враждебных дому Токугава) решило, что если так – значит мир перевернулся вверх тормашками и все можно. Самураи – особенно молодые – бросали свои ханы (дело совершенно неслыханное) и направлялись в старую или новую столицы, в надежде как-то повлиять на положение вещей.
А представление о том, в какую сторону надо влиять, у них было простое. Большинство из них на полном серьезе полагало землю Японии священной в прямом смысле слова, а политику изоляции, проводимую Токугава – совершенно правильной. Бакуфу, допустив варваров в страну, совершало с их точки зрения неслыханное предательство. А уж те, кто _ратовал_ за открытие страны, были предателями в квадрате и подлежали немедленному истреблению. Такому же истреблению подлежали и сами иностранцы, самим присутствием оскверняющие землю Японии. Градус ксенофобии был чудовищный. Уже помянутый Хитоцубаши Ёшинобу считался в определенных кругах опасным вестернизатором уже потому что любил свинину и при езде верхом пользовался европейским седлом. (Интересно, что бы сказали господа изоляционисты, если бы узнали, что из всех средств передвижения Ёшинобу предпочитает велосипед? Бедняга получил возможность ездить на нем открыто, только после того как отрекся от титула сёгуна.)
Программа-максимум у этих оторвавшихся от ветки родимой самураев (роши) была проста – перебить предателей, свергнуть бакуфу и по священной воле императора изгнать варваров, чтобы все стало как раньше, только лучше. Программа-минимум – спровоцировать войну между варварами и бакуфу (атаки на европейские кварталы или на европейцев, рискнувших появиться хоть где-нибудь без охраны, происходили постоянно) – ну и конечно перерезать всех предателей.
Большинство из роши так или иначе присоединялось к группировкам Ишин Шиши («людей благородной цели»), но даже неприсоединившиеся представляли собой угрозу по причине буйства и неорганизованности.
И глава хана Айзу, Мацудайра Катамори подумал, что, когда дует ветер, умные люди строят мельницы. И решил мобилизовать часть этих бесхозных самураев для охраны порядка в Киото. (Дело в том, что нормальная японская полиция оружия не носила, приспособлена была для ловли воров и пресечения пьяных драк и никак не годилась для борьбы с хорошо вооруженными и даже некоторым образом организованными самурайскими отрядами.)
Хатамото Киёкава Хачиро были даны полномочия подобрать подходящих для этого дела людей. Он набрал довольно большой отряд, названный им Рошингуми (то есть «ополчение роши»), выдвинулся к Киото и стал лагерем в деревушке Мибу. Но вообще-то охрана порядка в старой столице никоим образм не входила в его планы. Киёкава был тайным сторонником проимперской партии – и намеревался использовать созданный на деньги бакуфу отряд против правительства.
Киёкава собирался во главе своих людей напасть на американский квартал – пусть потом правительство попробует доказать, что оно тут ни при чем – и таким образом спровоцировать войну. Но тут ему не повезло – или скорее сказалась его некомпетентность в кадровой политике. В созданной им части незаметно для него образовалось два независимых подразделения. Компания некоего Серизавы Камо – бывшие бойцы армии Тенгу (это отдельная долгая история), к тому времени превратившиеся в обычную банду, и люди из фехтовальной школы Теннен Ришин – Кондо, Хиджиката, Окита, Харада,Нагакура, Иноуэ, Яманами, Шимада – сплоченная группа, объединенная дружескими связями и весьма специфической идеологией (см. ниже).
И когда на очередном совещании Киёкава заявил, что переходит на сторону императора, Хиджиката Тошидзо, второй номер в Теннен Ришин, встал и сказал, что это прямая измена – и люди Камо, которым страшно не нравилось, что ими вообще командует посторонний, его поддержали.
В результате, что-то около 40 человек решили уходить с Киёкавой, а 13 - остаться в Мибу.
Любопытно, что 40 против 13 ничего предпринимать не пытались – а вот Киёкава на следующий день налетел на засаду, чудом уцелел, намек понял и из Киото убрался, бросив своих людей.
Оставшиеся решили создавать свою организацию, названную «новое ополчение» - Шинсенгуми. Но это был «дом разделенный». Серизава Камо большую часть времени занимался гульбой и вымогательством (иногда даже при помощи артиллерии) и сторонники его от него не отставали. Кличка «волки из Мибу», данная Шинсенгуми и впоследствии вошедшая в легенду, сначала вообще-то имела в виду именно эти инциденты и была презрительной. В конце концов, у князя Мацудайры лопнуло терпение и он решил, что исключительные боевые качества Камо не покрывают причиняемого им беспокойства. Он вызвал к себе Кондо Исами, главу фехтовальной школы Теннен Ришин, делившего тогда с Камо командование, и сказал ему, что больше не желает ничего слышать об это скандалисте.
Через несколько дней второй человек в команде Серизавы Камо, Ними Ниишики, тихо взымал дань с трактирщика в квартале Гион, когда в трактир вошли Хиджиката, Харада, Нагакура и... ближайший друг и собутыльник Ними и Серизавы молодой человек по имени Сайто Хаджиме (Серизава еще восхищался «пьет как губка, а дерется как трезвый»). Ними прижали к стенке и заставили покончить с собой на месте. Еще через две недели Серизава Камо, предусмотрительно менявший место ночевок и никогда не ходивший один, был убит в публичном доме в Мибу «неизвестными грабителями».
Сторонники его либо также пали жертвой неизвестных злоумышленников, либо бежали.
С этого времени Шинсен стал Шинсеном – то есть самым дисциплинированным и боеспособным воинским формированием на службе сёгуната.
Ирония ситуации заключалась в следующем. Глава этой самурайской организации - Кондо Исами - был вообще-то сыном крестьянина, которго за исключительный фехтовальный талант усыновил его учитель-самурай (дело в Японии обычное). Его заместитель, блистательный тактик, ходячая чума, "злой дух Шинсена", Хиджиката Тошидзо был сыном крестьянина, не усыновленным никем. Откуда он взял не положенную крестьянину по штату фамилию, осталось неизвестным. Известно только, что его права носить два меча не оспаривал никто - не было желающих.
Остальной состав был не лучше - смаураи низшего ранга, бывшие крестьяне и даже (о ужас!) бывшие ремесленники и торговцы. В счет шло только умение владеть оружием, обучаемость и согласие подчиняться довольно специфическим правилам, о которых отдельно.
Опора режима, защитники традиции - эти люди нарушали установления Токугава самим фактом существования.
А причина, по которой они поддерживали бакуфу была еще веселее. Не знаю, когда это началось, но к 1864 году вся верхушка Шинсена уже состояла из сугубых республиканцев - причем самого радикального образца (всеобщее прямое избирательное право, и т.д.). Им казалось, что военную меритократию (каковой было бакуфу), пусть даже и коррумпированную, будет легче превратить в нечто путное, нежели прямое императорское правление. (Уже под конец войны, в 1869 Хиджиката и Эномото Такеаки попробовали осуществить ряд этих идей на Хоккайдо.)
Надо сказать, что эти умонастроения не были для шинсеновского начальства секретом и совершенно оное начальство не беспокоили. (далi буде)
***
Неоднократно помянутый выше Кацура Когоро обладал исключительно высокой «проницаемостью». Некоторые истории его побегов можно спокойно вставлять в, скажем, фильм о Зорро. Во всяком случае, один из отчетов описывает, как вскоре после "Дела о Дворцовых Воротах" в один из проправительственных отрядов хана Айзу, базировавшихся в столице, прибыл молодой чиновник с приказом занять пост у такой-то заставы, потому как губернатору Киото стало известно, что мятежник Кацура из Чошу (или Тесю) собирается сегодня покинуть город именно через нее. Горящие энтузиазмом самураи кинулись к заставе, присоединились к обычному патрулю бакуфу и весь день потрошили всех выходивших. После захода солнца, когда ворота по военному времени закрывали, чиновник горестно вздохнул, извинился перед командиром отряда за то, что заставил его так бездарно провести день и убыл... в сторону противоположную старой столице. Покинув город через ту самую заставу.
Другой покаянный отчет рассказывал как самураи на заставе около моста Сандзо остановили ремесленника, решительно шедшего через мост из города. На вопрос, почему он хочет выйти без разрешения, тот ответил, что вообще-то ему из города не нужно, а ищет он уборную, потому что живот прихватило. А ближайшая - вот она за углом. Добросовестные стражи проводили ремесленника до места назначения и заняли позицию у входа, чтобы препроводить его обратно. Но нужда, видно, оказалась очень большой - потому что бедняги не было, и не было. В конце концов, кто-то из патруля все же зашел в учреждение и обнаружил, что отсутствует не только ремесленник, но и задняя стенка - та, которая над речкой.
Июль 1866 года. Армия бакуфу идет войной на мятежную провинцию Чошу (Тёсю). В этой кампании правительственные войска ожидает масса неприятных сюрпризов - в частности, наличие у хана непропорционально большой и очень хорошо обученной армии, вооруженной по последнему слову европейской техники. Секрет численности прост - руководство провинции мечтает свалить не только Токугава, но и всю кастовую систему - а потому набирает в армию добровольцев из крестьян и ремесленников. История же с оружием хороша сама по себе и будет рассказана отдельно.
7 июня военный флот Токугава обстрелял и занял остров Осима, рассчитывая этим отрезать противнику доступ к восточной части пролива. На шестые сутки ночью в гавань, где стояли четыре боевых корабля Токугава, просочился "Год Тигра", купленный в Шанхае флагман флота Чошу. Сказать, что их там не ждали, было бы большим преуменьшением. Как рассказывал потом командовавший экспедицией Такасуги Синсаку - корабли на приколе, паровые котлы холодные, команды спят на нижних палубах - и тишина... Так что "Год Тигра" тишком прошел в бухту и встал точно между двумя кораблями противника. И открыл огонь. А надо сказать, что эти корабли, были больше шанхайского приобретения раз эдак в пять. А потому, когда едва проснувшиеся канониры дали залп по бесчестному пришлецу, то угодили они в основном друг в дружку.
А "Год Тигра" тем временем палит по всему что подвернется, а снайпера в гнездах на мачтах снимают с вражеских палуб все, отдаленно напоминающее офицеров.
Части Токугава на берегу тоже открывают огонь - но дальность не та.
Потом Такасуги приказывает гасить огни и "Год" задним ходом выбирается из гавани - пока те пары не развели. Ну и ищи его ночью в проливе. Правильно?
Вот офицеры флота бакуфу тоже так подумали. И стали спокойно чиниться. А "Год Тигра", выйдя из гавани, подал световой сигнал транспортам - и в соседней бухте началась высадка. Через сутки и еще одну ночную атаку остров был отбит обратно.
Такасуги говорил, что и сам маневр, и идею втиснуться между двумя вражескими кораблями подсказал ему торговец оружием Томас Гловер, который прочел ее в какой-то книжке про английских "вако" (морских разбойников). Интересно, что сказал бы по этому поводу Эксквимелин, уж никак не собиравшийся писать учебное пособие?
***
Мелкие прижизненные хлопоты
Жил-был хатамото Киёкава Хачиро, создатель Рошингуми, тот самый, который хотел использовать правительственные войска для нападения на американцев и стравить бакуфу с иностранцами. Затея провалилась благодаря вмешательству Кондо Исами и Серизавы Камо, но противуправительственной деятельности Киёкава на том не прекратил.
И высшие силы – в данном случае военный комендант Киото князь Мацудайра Кaтамори – решили, что пора положить тому конец.
А потому князь вызвал Кондо и Серизаву (дело было как раз на стадии формирования Шинсена) и предложил им вплотную заняться «буквой К» - только так, чтобы из того шуму не вышло (Киёкава пользовался влиянием при императорском дворе).
Но, как всегда, когда ясно «что», встает вопрос «как».
Киёкава часто ходил в иесто под названием "Гакушуин" и встречался там с проимператорски настроенными придворными. И его решили подстеречь на обратном пути. Киёкава все время менял маршруты, но Хиджиката наконец вычислил две точки, мимо одной из которых он не мог не пройти. Дело было сугубо секретное - так что пришлось осуществлять его силами командования. Одну точку заняли Кондо с Ними Ниишики (человеком Серизавы) - вторую сам Серизава с Хиджикатой. (Уровень взаимной любви и доверия в организации, думаю, понятен.)
План был - налететь, быстро зарубить и испаряться - чтобы не поняли, кто. Если сразу не получится - отступать, будет другой раз. И действовать только ночью.
Киёкава явно что-то чувствовал и старался передвигаться по улицам днем. Но все же в одну прекрасную ночь Серизаве с Хиджикатой повезло. Киёкава пошел по маршруту. Только он был не один. С ним были его телохранители - Ишизака Шузо, Икеда Токутаро и Мацуно Кенджи (все учителя фехтования) и еще двое посторонних.
Серизава Камо, бывший в крайне раздраженном состоянии - он пришел в засаду с какой-то пирушки и явно по ней тосковал -, сказал, что Киёкавой займется он - а Хиджиката пусть придержит остальных. И с диким криком ринулся на врага.
«Увы мне», сказал фактор внезапности и помер на месте. Что подумал Хиджиката, вынужденный заняться пятью противниками, неизвестно.
Одного из телохранителей он свалил сразу. И вот тут выяснилось очень неприятное обстоятельство - двое посторонних были придворными. И убивать их было крайне... неудачным жестом с политической точки зрения.
Так что Хиджиката оказался в ситуации один-на-четыре, где двоих из четырех ему нужно было постараться не задеть.
А сильно отяжелевший с обеда Серизава все еще не мог справиться с Киёкавой.
Так что в какой-то момент Хиджиката поинтересовался вслух, что, может, стоит все же меньше есть перед работой, в самом деле...
И тут Серизава развернулся и атаковал напарника с такой прытью, что если бы он использовал ее против Киёкавы, он бы его сделал с первого удара.
Надо сказать, что Серизава был великим фехтовальщиком от бога или богов, а его противник - нет. Но Хиджиката был замечательным тактиком, а его противник - нет.
Тошидзо-сан потом говорил, что истратил на несколько минут боя трехмесячный запас придумок. И все равно бы не уцелел, если бы Серизава не был столь явно не в форме - и если бы не Киёкава сотоварищи, несколько ошалевшие от такого оборота событий, но тут же дружно навалившиеся на обоих.
Прекратил всю эту кашу появившийся в конце улицы патруль - с ним никому из действующих лиц встречаться не улыбалось.
На следующий день Хиджиката заявил Кондо, что эта дешевая сволочь (Серизава) представляет собой смертельную опасность для подразделения и если Кондо не начнет принимать меры, Хиджиката их примет сам. На счастье Хиджикаты, которому эти меры точно стоили бы головы, Серизава ночью с разочарования выпил, утром еще добавил, потом у него кончились деньги, он поднял часть подразделения по тревоге и пошел добывать эти деньги из ближайшего торгового дома при помощи артиллерии. На этом эпизоде терпение кончилось уже у Мацудайры Катамори - и Кондо получил еще один прямой приказ, который с удовольствием и выполнил (см. историю Шинсена).
А Киёкаву достали через месяц после смерти Серизавы Камо. Тихо, аккуратно, без следов.
Не выдержу, добавлю сюда еще одно жизнеописание. Один из самых интересных персонажей этой эпохи...
Человека этого зовут Сайто Хаджиме, он же Ямагучи Дзиро, он же Фуджита Горо, он же, он же, он же.
читать дальшеТолком о нем известно только, что был он сыном самурая, имел братьев и сестер, подростком сбежал из дома – и возник на карте уже во время создания Рошингуми, куда был принят по личной рекомендации князя Мацудайры. К тому времени Сайто было около 20 и он уже имел репутацию очень решительного человека и великого фехтовальщика.
Когда (не без помощи Сайто) «неизвестные лица» зарезали-таки Серизаву Камо, Шинсен стал Шинсеном, а Сайто Хаджиме – командиром третьего подразделения и левой рукой Хиджикаты. В частности, в его «профессиональные обязанности» входил поиск и тихое уничтожение руководителей боевых отрядов Ишин Шиши – так что в каком-то смысле Сайто сам был хитокири, боевиком – только на службе правительства (собственно именно поэтому убийство Сакамото Рёмы сразу повесили на него – были прецеденты). Случалось ему охотиться и на своих или бывших своих – в частности это именно он убил советника Ито Кашитаро, когда тот решил переметнуться к Ишин Шиши.
Нагакура – один из немногих уцелевших офицеров Шинсена – в воспомнианиях описывал милую сцену – когда выяснилось, что командир четвертого подразделения Такеда Канрююсай потихоньку подторговывает опиумом и берет деньги «за защиту», было решено принять меры. Так что однажды теплым вечером после ужина в какой-то харчевне, Сайто Хаджиме поднялся и вышел следом за Такедой. Вернулся минут через пять мрачный как туча и сказал Кондо «Это никуда не годится. Надо срочно что-то делать с уровнем нашей боевой подготовки.»
Потом началась война. Шинсеном затыкали все дыры. Отряд таял. Им добавляли людей из других подразделений – но это был морковный кофе. Кондо и Хиджиката изначально ориентировались на скорость, маневренность и использование огнестрельного оружие западного образца (мечи были для уличных стычек, а не для поля) – обучить этому наскоро людей, приученных к совершенно другой войне, не очень получалось. Потом Кондо погиб – сунулся что-то разнюхивать во вражеский лагерь, никому ничего по своему обыкновению не сказав, а его там опознали. (Последние слова – опять-таки совершенно в его духе «Ах, какие от меня были неприятности...»)
После его смерти часть, в общем, посыпалась кто в лес, кто по дрова. Хиджиката продолжил войну. Сайто оставался с ним. Когда войска сёгуната в 1868 разбили при Уцуномия, именно они возглавили уцелевших и увели их в провинцию Айзу. Тут они разделились – раненый Хиджиката двинулся на север, формировать новую армию, а Сайто – или Ямагучи Дзиро, как он тогда себя называл, остался оборонять Айзу. Далее имело место 5 месяцев жестокой партизанской войны – но очень уж неравные были силы – даже при чуть ли не поголовной поддержке местного населения. В начале сентября Сайто окружили под Вакамацу – и там погибли все, в том числе и остатки его старой роты. Считалось, что погиб и сам Сайто.
Хиджиката обосновался на Хоккайдо, действительно создал там новую армию (это отдельная и смешная история – республика Эцу) и очень успешно бил теперь уже правительственные войска, пока в мае 1869 (см. историю «Каменной стенки») его случайно не подстрелили. На чем война благополучно и закончилась.
А Сайто остался жив, опять сменил фамилию, женился и тихо преподавал фехтование в университете, пока не грянул 1877 - война Сейнан. Сайго Такамори – один из трех основных лидеров Ишин Шиши - разошелся со своими коллегами по вопросу о вестернизации и самурайском духе – и начался междусобойчик. И Сайто под очередным новым именем записался в ополчение – то ли желание посчитаться с Сайго было сильнее инстинкта самосохранения, то ли были какие-то еще соображения. Но, в общем, попал он там со своей частью в какую-то исключительную халепу, принял команду, был тяжело ранен, но все же как-то вывернулся и вывел часть обратно к своим – естественно оказался в сфере внимания командования и был немедленно опознан, потому что именно в этом кругу память он о себе оставил большую. История с Айзу была делом давним и военным, а вот убийства Рёмы ему бы не простили – но пока Сайто прохлаждался на хорошо охраняемой больничной койке, выяснилось, что он тут для разнообразия ни при чем. И ему сделали стандартное предложение – любую должность среднего уровня на выбор.
Если бы он отказался, никто бы не удивился – отказывались многие (тот же Нагакура). Но Сайто согласился – и совершенно озадачил господ кадровиков, попросив себе должность полицейского инспектора. Глава японской полиции Каваджи Тошиёши решил, что грех такому добру пропадать – и Сайто, то бишь инспектор Фуджита, до самой пенсии ловил бандитов для Киотского и Токийского управлений – и высокопоставленных коррумпированых чиновников лично для Каваджи.
И в этом качестве тоже вошел в легенду. «Инспектор Фуджита Горо» стал героем уличных песенок и дешевых книжек с картинками, когда хозяин имени был еще жив – растил внуков и подрабатывал к пенсии охранником в музее.
Списалась я недавно с людьми которые занимаются изготовлением кукол по анимэ, фильмам, книгам.
И вот что мне ответили:
"Мои приветствия .
В принципе, Макрон - это фильм, который я даже смотрел , когда он по телевизору шел. Теоретически мы беремся за любой заказ, но сложность в том, что от заказчика, кроме денег, требуется присутствие при некоторых операциях, чтобы получился именно нужный заказчику персонаж. Тот же Его высочество - очень по-разному нарисованв разных сериях...
Скажем так, Ясон Минк обошелся Тихе в 5500. Он - большой, человек мЕньшего размера будет дешевле, но, насколько я помню, у Абихана - достаточно сложный костюм, соответственно, костюм может цену увеличить... В принципе, тут нужно разбираться, расписывать смету, как мы обычно делаем с заказчиками. И, если все будет нормлаьно, я начну при представителе Вашего сообщества физиономию Его высочества.
Мой номер аськи 253-453-193, телефон - 680-40-70.
Связывайтесь со мной, уточним, когда удобно будет Вам к нам подъехать, посмотреть то, что мы делаем и решить, заказываете Вы нам или, может, имеет смысл обратиться к другому мастеру. Например, Леки делает именно анимешных персонажей. Правда, насколько я знаю, в основном - неподвижных...
В общем, жду Вас в аське или Вашего звонка .
С уважением, Шаттец.
"
Желающие есть? Пишите мне на у-мыло. Я вам более подробную информацию дам.
благородные доны, чей это вертолёт позади избы? (с)
Очередная обойка, 1280х1024. Рассылкой заниматься сейчас не могу в силу уже одной ногой в сети отсутствия, поэтому придётся положиться на честность тех, кому априори не нравится, и поверить на слово, что большой вариант они качать не будут (закрытые записи форева, ))))). какой слог, какие эпитеты, какой накал страстей! а закрываться надо лучше ))))
Кому актуально - здесь эвент к этой картинке можно взять.
Кто картинку утягивает - пожелайте мне в комментариях удачи. Кто утянет и не пожелает - тому.. Кхм. Ну, тот редиска.
@настроение:
в Мск дождь, грязь и +4. "нэнавижу, даже кушать нэ могу" (с)
пояснения к текстуТекст - результат разговора в поезде Москва – Санкт – Петербург.))
Тема разговора была такова: «Что сказано между строк в Макроне?»
Собственно, у меня никогда не вызывал сомнения факт, что Абихан и Рамос были знакомы до событий 17 серии. А возможно, имели общие дела.
Например - проект строительства того самого пресловутого излучателя.
Иначе как объяснить тот факт, что Рамос «украл» чертежи и практически одновременно собрал «излучатель»… Я, конечно, дилетант, но догадываюсь, что одних только чертежей недостаточно, что бы осуществить проект ТАКОГО уровня. Для этого нужна как минимум материальная база и ученые, которые могли бы его контролировать.
При этом, мы помним, - Беллакония это страна где добывают уран. Крупнейшая, как поясняет Нейтон, в этой сфере. А теперь сложим два и два, кто из Грипповцев курирует добычу полезных ископаемых? Вряд ли Его Высочество специализируется исключительно на алмазах… А Беллакония явно независима от влияния Грипп, подмявшего под себя даже ООН .
Почему Грипп не трогал такой кусок? Значит ли это, что Рамос купил независимость?
Какова цена? Я сильно сомневаюсь, что он расплачивался добываемым ураном.
Не менее интересен тот факт, что Рамос создал конкурентоспособную армию, которую можно было бы противопоставить Гриппу. Попытайтесь мне доказать, что генерал разведки, информационная сеть которого настолько совершенна, что может найти иголку в стоге сена, этого не знал.
А если знал – почему молчал? Перед нападением Рамоса, он явно оповещает о нем ТЗ и компанию в первый раз.
А на экране связи, когда он общался с Грипповцами, Рамос появился в сопровождении свиты. Кому он показывал девушек? Наверное тому, кто его узнал.
Все поведение принца подтверждает мою версию. Кстати, чем не яойная пара Рамос/Абихан? (не бить тапками, это гипотетическое предположение)Абихан узнает Рамоса, называет его по имени, что доказывает, что они знакомы.
Тот же Абихан, летит лично выручать Кэти. «Она не знает с кем связалась». – цитата точная. Зато он знает.
Задумаемся, почему Рамос, расточает похвалы и комплименты Кэти Джимисон, и именно ее хочет видеть у себя на приеме? Вряд ли просто из любви к женщинам, вон их сколько вокруг вьется. Выбирай любую. Неспроста.
Вы скажете, что это досужие домыслы взрослой тетки, пытающейся за уши притянуть политику к детскому мультику. НО…
Обратимся к сериалу. И внимательно посмотрим на сцену во дворце президента, на приеме. Вот он душка Рамос. Что нам показывают в первую очередь? Красивые голубые глаза молодого президента? Или, может быть, мы видим портрет в полный рост? Нет. Нам показывают цветок в петлице – красную розу. И держат кадр несколько секунд.
- Благодарю, - кивок и любезная улыбка, - хорошо. А твои, Фелиппе?
- Пока без значительных изменений, - белозубый оскал в ответ. Кофе здесь великолепный..
- Да…, - вежливый глоток из крошечной чашки, - восхитительно.
- Я рад, что тебе нравиться. Твое мнение очень важно для меня.
- Мне приятно это слышать, - тонкие пальцы расстаются с хрупким фарфором аккуратно поставленным на стол, - Надеюсь, новости для меня будут столь же приятными?
- Я ничем тебя не огорчу, амиго, - глоток из чашки, перекрестье многозначительных взглядов.
- Я знал, что на тебя можно положиться, Фелиппе. Так испытания прошли успешно?
- Все в полном порядке. Проект в стадии сборки. Испытания? Могу сказать, что это феерично. Жаль, что ты не видел, тебе бы понравилось. Желаешь ознакомиться с отчетами и ТТХ?
Секундное раздумье:
- Нет… Все же нет. Предпочитаю увидеть готовый продукт. Хочу сделать себе небольшой сюрприз, - прядь волос все время падает на глаза, заправляет за ухо отрепетированным жестом.
- О! Приятные эмоции я тебе гарантирую, - беззвучный смех. Мне даже не вериться, что такое возможно. Это бесподобно! - голубые глаза горят энтузиазмом, - Мы будем править всем миром! Представляешь? Играть этим голубым шариком как мячиком…
- Тсссс… Об этом еще рано говорить, - неожиданно серьезно, - Фелиппе, хрустальные замки могут рухнуть в любой момент... А мы рискуем погибнуть под осколками.
Все тот же смех в ответ.
- Осторожный Лео! Какой же ты осторожный! Тебе должно быть очень тоскливо живется.
Неужели тебе не надоело пресмыкаться перед этой амебой?
- Закроем эту тему, Феллипе, - легкое раздражение.
- Не злись, - небрежно, - Тебе это не идет. Гонятся за химерами – неблагодарное занятие. Впрочем, недолго осталось. Химеры должны быть уничтожены не так ли? , - хитрый взгляд, слегка прищуренных глаз.
- Нет, - незыблемое как айсберг, - этого случиться не должно.
- Почему же, Лео? Нам хватит сил. Мы будем стрелять как в тире. Что с тобой? Ты же любишь ироничные шутки. Неужели ты не хочешь напоследок порадовать ЕГО такой блестящей победой?
- Я сказал - нет. Поверь мне, причины слишком весомы… Я не хочу их сейчас озвучивать.
- А ты еще не понял? - откидывается на спинку стула, - Охота затянулась потому, что один из охотников упорно не замечает дичь, - ухмылка, - Или наоборот…
- ?, - гордо изогнутая бровь слегка приподнимается.
- Не притворяйся, Лео. Ты думаешь, у тебя одного есть информационная сеть?
- Не сомневаюсь, что ты озаботился созданием своей, Филиппе, ты всегда был… предусмотрительным.
- Именно. А ты всегда был безжалостным к врагам. Но сейчас лед растаял…
- Ты просто поэт, Фелиппе, - сквозь зубы. Но откуда такие выводы?
- Так, - беззаботный взмах красивой рукой унизанной кольцами, - Просто мои агенты, периодически рассказывают мне истории больше похожие на романы, - снова улыбка на этот раз не без издевки, - Признаюсь я удивлен твоему выбору. Она хорошенькая, но не более.
Напряженное молчание в ответ. Пальцы сцепленные в замок.
- Это называется – саботаж, Лео. Сначала в Париже, потом в Каире. И еще несколько малоинтересных эпизодов… Ты мог убить ее как минимум дважды, но не сделал этого. Не знаю, что ты в ней нашел, но если хочешь, после совместной победы я преподнесу тебе ее в подарок.
- Совсем не видишь границ, Фелиппе? Головокружение от успехов? – хищный оскал.
- Злость от неудач? Или может быть от зависти? Обольстить такую девчонку, ничего не стоит.
- Это не имеет отношения к делу, - холодный деловой тон, - Я передумал. Я хочу видеть отчеты и самостоятельно контролировать проект.
- Вот как? А почему ты думаешь, что я тебе это позволю?
- Потому что ты марионетка, дорогой Фелиппе., - кривая ухмылка, - А для марионетки, ты проявляешь излишнюю инициативу в областях, где ее проявлять не надо.
- Лео, ты хочешь меня оскорбить?
- Нет, всего лишь напоминаю, где твое место, дорогой президент, - почти кошачье мурлыканье.
- Не зли меня, дорогой принц, иначе я растопчу тебя - почти тигриное рычание в ответ.
- Пустые угрозы. Нет ничего смешнее. Попробуй, , - насмешка, - Фелиппе.
Намеренное, точно рассчитанное движение, фарфоровая чашка летит на пол и разлетается в пыль.
. Фелиппе поднялся из-за столика и ушел. Тихое рычание так и не переросло в драку на этот раз.
P/S/ - У меня плохие новости, господа, - Абихан вертел в пальцах привычную растрепанную розу.
Рамос каким-то образом, выкрал чертежи фотонного излучателя… Нас ждут большие проблемы.
Принц не успел договорить как на экране вспыхнула панорама страшных взрывов и компьютер бесстрастно объявил:
- Совершено нападение на базы Грипп в Южной Америке… в Австралии…